Новости


Мы - большая семья !

В одном из предыдущих номеров мы писали о посещении инициативной группой молодежи социального центра для детей, оставшихся без попечения родителей. Молодые люди, ранее познакомившиеся в интернете, объединенные и сплоченные одной общей идеей, инициатором которой был Мажид Алиев, организовали поход к детям, предварительно собрав необходимые вещи и подарки.

Директор пансионата Зарипат Умаханова рассказала об особенностях и трудностях работы с ребятами, отстающими в развитии. Была проведена небольшая экскурсия по зданию, состоялось знакомство с детьми.
Более подробно о жизни в этом детском доме мы побеседовали с врачом Ажай Закарьяевой.

–Расскажите нам, пожалуйста, о детях, об интернате.
–Наш интернат - это государственное медико-социальное учреждение. Рассчитан он на 200 мест. Здесь живут дети в возрасте от 4 до 8 лет. Это дети с умственной отсталостью легкой, средней и тяжелой степени. Плюс ко всему - у них нарушения поведения, речи, опорно-двигательного аппарата. По достижении восемнадцати летнего возраста они переводятся во взрослый интернат, где и проводят всю свою дальнейшую жизнь. При поступлении сюда дети сдают все анализы, проходят осмотр специалистами, республиканскую медико-педагогическую комиссию. Просто так они здесь не оказываются. Как я уже оказала, до 18 лот это их дом.

–Где находится взрослый интернат?
–В нашей республике есть такой интернат в Буйнакске на 400 мест. Есть также интернат в Верхнем Казанище (Буйнакский район), рассчитанный на 200 мест. Это дом престарелых – инвалидов.

–Расскажите о болезнях детей.
–Это необратимые патологические процессы. Эти дети были в Москве, в Петербурге, других городах (те, у кого есть родители), они осматривались специалистами, были проконсультированы профессорами, прошли определенное лечение, но все это оказалось безрезультатно. Родители, видя, что нет никаких сдвигов, динамики, приводят детей к нам. Здесь же дети получают лечение по основному заболеванию, получают препараты, улучшающие обменные процессы мозга, чтобы болезнь дальше не прогрессировала. Также они получают сосудистые и психотропные препараты. Есть дети, с нарушением сна. Они не спят, пока не примут таблетки. Целую ночь могут бродить, разговаривать, рвать белье, пеленки. Многие лекарства сильнодействующие, от некоторых снижается давление, назначаются сопутствующие препараты. По¬мимо медикаментозного 
воздействия, есть еще коррекционно-развивающее обучение. Это обучение по программе частично обучаемых детей.

–Отчего у человека появляются патологические болезни, подобные этим?
–Часто приходят к нам студенты социального факультета и задают этот вопрос. 
В основном интересуются девушки. Знаете, причин много: плохая экология, родственные браки, которые в Дагестане часто практикуются, алкоголизм, наркомания. Очень многие родители сами еще не достигают совершеннолетнего возраста - это тоже немаловажно. Причиной могут также оказаться заболевания матери краснухой, токсоплазмозом. Во время родов часто происходят травмы. Ошибка врача может искалечить ребенку всю жизнь. Бывает также, что вполне здоровый ребенок переболел тяжелой формой менингита, и это привело к слабоумию.

–Вы говорили об обучении. Расскажите подробнее. Есть дети, не поддающиеся ему?
–Вы знаете, это обучение носит у нас достаточно примитивный характер. Например, ребенок 12 лет пытается на¬учиться считать до десяти и обратно. Это все в большей степени делается, чтобы было чем занять детей. Картинки, сказки - все прорабатывается устно. Вообще, если быть честной, только человек пятнадцать здесь более или менее поддаются обучению.

–Дети по достижении 18 лет попадают в интернат для взрослых. Неужели нет среди них таких, которые могут жить среди обычных людей самой обычной жизнью?
–Они привыкают к интернату, к замкнутому пространству. Вся их жизнь проходит в пределах этого здания и небольшого пространства вокруг. За стенами их ждет другая жизнь, в которой они обычно чувствуют себя неуютно, комплексуют.

–Возникает вопрос: а как они воспринимают визиты? Как нужно нам, пришедшим к ним, нести себя, чтобы им было комфортно? 
–У нас есть лежачая группа. Эти дети вообще не любят, когда их лишний раз тревожат. Им нужны покой и тишина, потому что это больные люди. Любой больной человек не воспринимает шум, веселье, это его раздражает. Есть старшая группа. Эти дети наоборот любят общаться. С нами им не всегда интересно, потому что они нас видят каждый день. А дети второй группы, не понимают посетите¬лей. Им все равно. Память, мышление, интеллект у них на низком уровне.

–А сколько всего групп?
–Пять. Каждая имеет свой распорядок дня. Старшая группа, как я уже сказала, - это дети, с которыми можно как-то работать. Вторая группа - дети, находящиеся постоянно на психотропных препаратах. У них сильно выраженные нарушения поведения: то они заторможенные, то агрессивные. Они склонны к побегам. Третья группа – лежачая. Дети с грубыми нарушениями опорно-двигательного аппарата. Четвертая - это колясочная группа. Пятая - дети от 4 до 7 лет. Этим ребятам прививают навыки самообслуживания и, конечно же, трудотерапии. Основная работа с детьми проводится с апреля до октября. Зимой на улицу мы их не выводим.

–Какой у вас штат работников?
–У нас 5 медсестер и, к сожалению, только один врач. Имеется воспитатель с большим стажем работы. Администрация, бухгалтерия и, конечно же, санитарки. Что касается документации, она у нас строго проверяется. Анализы, рентгенологические исследования, осмотр специалистов - все это фиксируется в истории болезни. Ежеквартально дети проходят обследования. Есть также личное дело на каждого ребенка. До 14 лет у всех имеются свидетельства о рождении, после - паспорта. У каждого должна быть справка об инвалидности.

–Вы говорите, у вас всего один врач. Наблюдается нехватка работников?
–Чем больше врачей, тем легче детям. Конечно, хотелось бы иметь своего психиатра. У нас работает на полставки невропатолог. Заключается ежегодно договор со специалистами, чтобы они приходили работать с детьми. Но, несмотря на договор, приходится неоднократно звонить, ждать. Это очень неудобно.

–А почему так? Врачей ведь много. Или они не хотят работать именно здесь?
–Молодые специалисты хотят расти. Они идут и более перспективные учреждения. Это, 
во-первых. А во-вторых, но все могут работать с этими детьми. С ними нужно уметь находить общий язык. Вот в обычной больнице в реанимации, предположим, бывает двое - трое детей, врачи с ними днем и ночью. Это тяжело. А у меня, пред¬ставьте, таких реанимационных детей около двадцати, которые даже не могут сказать, где и что у них болит. Чтобы их понимать, нужно иметь опыт работы и желание здесь работать. Вот был случай: медсестра ушла, сдав смену. Вроде все хорошо. Я пошла на обход. Смотрю - ребенок плачет и не может сказать, в чем дело. Выясняется, что он всю ночь не спал, болел. Мы очень привязаны к этим детям. Когда они болеют, для нас это большой стресс. Мы живем своей работой.

–А степень смертности высокая?
–Нет. Только из числа лежачих детей. Потому что они всё время без движения, легкие их постоянно от этого наполнены жидкостью, слабый иммунитет.

–Откуда поступают к вам дети, помимо тех, кого приводят родители?
–Наше учреждение - республиканское. Но есть дети из Архангельска, Москвы. В 1995 году, когда проходили военные действия в Грозном, к нам оттуда поступили дети в экстренном порядке. Родители некоторых из них нашлись, их забрали. Например, с 1995 года мать искала ребенка. Целых 14 лет! Она оказалась в Голландии в качестве беженки. По линии Красного Креста она его нашла. В прошлом году здесь было целое подобие программы «Жди меня». В итоге она забрала сына, у которого, кстати, был дефект верхних и нижних конечностей - не было фаланг пальцев. Есть также отказные дети, круглые сироты.

–Но чувствуют ли себя ущемленными брошенные дети, когда видят, что к другим приходят родители?
–Если честно, своими посещениями родители нас не балуют. У нас тут специальный родительский уголок.

–А вообще посещение родителей как-то ограничено?
–Нет. Можно приходить в любое время и, ограничений посещений нет. Можно забирать ребенка на некоторое время домой. Правда, для этого нужно написать здесь же заявление, но с этим ни¬каких проблем не возникает. Когда ребенок возвращается из дома, он заново сдает анализы.

–А обязательно детей приводить сюда? Можно ведь проводить лечение и дома?
–Из дома ребенка дети поступают сюда с 4 лет. Тяжело бывает с теми детьми, которых привели из дома уже в более старшем возрасте. Очень тяжело проходит процесс адаптации. А насчет того, чтобы ребенка-инвалида держать дома всю жизнь - это трудно. Нужно полностью посвятить себя заботам о нем, бросить работу. Что интересно, детей приводят сюда тогда, когда дома произойдет какой либо ЧП.

–Одним словом, желательно приводить их сюда?
–Ну, это же специальное учреждение, здесь круглосуточное наблюдение. Да и детям желательно все же общаться друг с другом. Есть и такие, которых невозможно держать дома. Нередко бывает, что родители приводят буйного ребенка, а у нас он ведет себя достаточно тихо. Вот одна мать пришла вся в слезах, говорит, что дочь и бьет их, и душит, но¬чью может куда-то уйти. Здесь это очень тихий ребенок.

–Расскажите о досуге детей.
–Прогулки за стенами здания не приносят детям большого удовольствия. Им кажется, что все на них смотрят. Все праздники и мероприятия проводятся здесь. У нас есть подсобное хозяйство, есть приусадебный
участок, швейная и плотницкая мастерские. Кому позволяет состояние здоровья, те чем-то заняты. Каждый, кто хоть что-то понимает, вовлечен в труд. Мы, например, в состоянии купить лук, зелень, но детям гораздо интереснее пользоваться тем, что они сами же вырастили. Это называется трудотерапией.
Приезжают к нам иногда артисты с благотворительными концертами. Кукольный театр был недавно.
Также у нас есть девочки, выполняющие функции санитарок и нянь, за это они получают определенную плату.

–А у таких девочек, которые ориентируются в жизни, больше понимают, чем остальные, есть возможность построения семьи?
–По состоянию здоровья - нет. У многих детей педагогическая запущенность, они привыкли к этой среде. Если бы они оставались в домашней обстановке, то, возможно, наблюдалась бы иная картина. У этих детей, несмотря на то, что они понимают чуть больше, интеллект все же на низком уровне. Вот, к примеру, девочка Аня. С утра она с тобой нормально разговаривает, потом вдруг неожиданно нагрубит, такая вот быстрая смена на¬строения. К нам сюда поступают дети, как я уже сказала, после республиканской комиссии. Детей, которые справляются с внешней жизнью, сюда не направляют. Здесь находятся те, кому нужна помощь специалистов.

Амина Кубиева (волонтер благотворительного фонда "Благосфера"), для газеты "Махачкалинские Известия".